Московские губернские ведомости. Часть неофициальная

1850 год № 7

Владимир Родиславский. Старое Симоново

Немногие из тех, которые хотя недолго прожили в Москве, я думаю, не бывали в Симоновом монастыре, чтобы помолиться чудотворному образу Казанской Божией Матери, чтоб поклониться сей древней обители, чтоб полюбоваться чудным видом на Москву с одной из монастырских башен, так называемой «башни Новика», чтобы поглядеть на высокую колокольню Симонова монастыря, равняющуюся вышиною с знаменитою колокольнею Ивана Великого, а пожалуй и сходить на нее, чтобы послушать чудного небесного пения монастырской братии, о котором вполне можно повторить слова посланцев Владимира Святого о пении в церквах греческих: «Словно не человеки поют, а ангелы!» Да, я уверен, что немногие их бывших в Москве не посетили Симоновской обители, но, я думаю, также немногие из бывших в Симоновом монастыре обратили внимание на находящуюся вблизи от него небольшую приходскую церковь, бедную, старинной архитектуры, изображенную художником в историческом описании Симонова монастыря, украшенном рисунками г. Рабуса, всю в зелени, с двумя около нее памятниками, с едва заметными крестами, означающими место древнейших престолов Старого Симонова.

А между тем место, занимаемое этою бедною церковию Рождества Богородицы, доныне называемою «на Старом Симонове», богато многими воспоминаниями, драгоценными для всякого русского, особливо для жителя Москвы.

Название Симонова монастыря современно Москве. При первом исчислении заселений около зерна Московского уже упоминается Симоново как слобода подгородная.  Есть предание, что все пространство, огибаемое рекою от Симонова до Кожухова, раздолье, покрытое полями и пажитями, в глубине которого сохранился еще бор рощи Тюфелевой, в древности сплошь было покрыто лесом, и пруд, теперь принадлежащий монастырю, назывался Медвежье озеро. Другое озеро под самою рощею и теперь сохранило название Пустынного или Постылого.

(Иные это озеро называют Лизиным прудом, в котором, будто бы утонула героиня повести Карамзина: «бедная Лиза». Другие это название придают небольшому пруду, находящемуся почти у самого монастыря, но он так мелок, что в нем не только не могла утонуть бедная Лиза, но даже курица).

На том месте, где теперь находится Старое Симоново, один из родственников великого угодника Божия Сергия Радонежского положил основание Симоновской обители.

Сын брата Сергиева Стефана Иоанн на тринадцатом году от рождения был пострижен дядею, назван Феодором, сподобился священничества и вздумал основать для себя особенный монастырь. Сергий желал, чтобы он по кончине его игуменствовал в Троицкой Лавре, однако ж дал ему благословение и вместе с ним избрал ему место для новой обители, близ Москвы, называемое Симоновым, где Феодор построил каменную церковь во имя Успения Богоматери. Митрополит Алексий поставил сего добродетельного инока в игумены, а патриарх Нил (в 1383 году) в архимандриты.

«Нил беседовал с ним любезно, зело возлюби его и учини монастырь Симоновский во имя патриарше, и грамоты свои даде Феодору, дабы митрополиту не владети монастырем Симоновским ничем … По мале же времени великий князь и Святитель умолиша Феодора, дабы был епископ граду Ростову.

И бывшу ему в Царьграде даде ему Антонии патриарх честь велию называться архиепископом Ростовским, изначала же тамо епископи быша до лета 6898 (1390).

В Симоновом монастыре хранится так называемая кормовая книга с следующею надписью: «Великий господин святейший Иосиф патриарх всея великия России прежде бывый в Симоновом монастыре архимандрит изволи с тое кормовыя книги по своей вере для ветхости переписать новую кормовую книгу … своею килейною казною уставным добрым письмом … и повеле те обе книги и ветхую и новую отдати в Симонов монастырь архимандриту Илие с братиею. Лета 7151 (1643) февр. 20 день». Вверху на листах подписано рукою Иосифа: «Смиренный Иосиф Божею милостию патриарх Московский и всея Руссии». В сей книге сказано: «Дал государь князь великий Дмитрий Иоаннович Донской Пречистой Богородицы в дом воды на Волге ниже Новагорода Еллинские да Лелюховские с озеры и с пески с заводми и с подвальи да у Соли у Галической колодязе да варницы да дворище дровяно да двор на приезд старцом и слугам;  да сельцо Борисовское с деревнями по своей душе на поминок в наследие вечных благ. Дал кн. Вел. Василий Дмитриевич в Ржевском уезде слободку Рожек с деревнями и с озеры и со всеми угодми а в слободке церковь во имя св. Чудотворца Николая да ез на реке Селижарове да с своих государевых черных волостей дал в монастырь оброку рыбы со Вселуцкия волости 400 костоголова да с Кличенския волости 400 костоголова на всяк год по своей душе и по своем брате князь Константине Дмитриевиче, инок Кассиян на поминок. Дал князь Константин инок Кассяан Донскаго сын во Ржевском уезде во своем селе в Сижках по вся годы по 20 кадей ржи да по 10 кадей овса да по 5 кадей пшеницы да 10 сыров да по пуду масла по своей душе на поминок. В лете 7066н апреля в 13 день в.кн. Иван Васильевич всея Русси на Симонове приказал архимандриту Феофиксту с братиею по Константине иноке Кассиане понахиды и обедни служить с колачи и рыбу и квас на братию имати с балшова дворца от дворецкого … Да государь же царь дал на княж Константинову иноку Кассиянову гробницу покров бархат черн а крест на нем бархат червчат.

В лето 7069 государь царь Иван Васильевич пожаловал дал в Симонов монастырь колокол Аглинския земли по великом князе Константине иноке Кассияне а весу в нем 33 пуда а круг колокола слова немецкие».

Великий князь Василий Васильевич и наследники его также дарили сию обитель, а всех более царь Иоанн Васильевич.

Кроме государей и князей удельных бояре (в особенности Мстиславские, Головины, Черкасские, Бутурлины) купцы и всякого состояния люди присылали монахам деньги, вещи серебряные, богатые одежды, хлеб, лошадей и проч.

Эта обитель впоследствии времени была перенесена с этого места на то, где ныне находится Симонов монастырь.

Нельзя определить года, в котором произошло это перенесение, но в хранящейся в Симоновом монастыре кормовой книге упоминается, что царь Иоанн Васильевич прислал однажды пятнадцать рублей и на Старое Симоново.

Теперь Старое Симоново сделалось бедною церковию, имеющею в приходе своем только десяток домов в слободе и две деревни за городом.

Когда вы вступаете в Симоновскую обитель, внутри входных врат монастырских, вас поражают изображения двух иноков в иноческой одежде, вооруженных копьями.

При взгляде на изображения этих иноков-воителей  в вас рождается воспоминание о священной помощи, дарованной Святым Сергием великому князю Московскому Димитрию Иоанновичу Донскому, шедшему на низвержение татарского ига, полтора столетия уже тяготевшего над Россиею, воспоминание об Осляби и Пересвете и вместе с этим воспоминание о Куликовской битве, достойно поставленной в памяти народной наряду с знаменитыми битвами под Полтавою и на Бьородинском поле, битвами, так высоко возвеличившими славу России.

Уже полтора столетия прошли с того времени, как татарское иго, как черная туча, как тяжелых камень, налегло на Русь. Русские, считавшие его за казнь Божию, начинали думать, что гнев Божий стал уже смягчаться. Дань, хотя и уменьшенная, платилась очень неисправно. Великий князь Московский Димитрий Иоаннович не хотел, подобно его предшественникам, ехать на поклон в Орду; многочисленные сшибки русских с татарами, особливо разбитие ханских полков на берегах Вожи, - сильно поколебали уверенность русских в непобедимости татарского воинства. Готовился удар сильный и этот удар разразился на берегах Дона и Непрядвы, на Куликовом поле, в 1380 году, в знаменитом Мамаевом побоище, столь живо сохранившемся в памяти народной, не смотря на всю отдаленность времени.

Первая победа русских над татарами была 11 августа 1378 года в области Рязанской, на берегах Вожи. Эта победа над татарами, предводительствуемыми Мурзою Бегичем, была первою победою россиян над ненавистным им племенем с 1224 г. Воинственный характер Чингис Ханова потомства уже изменился, его можно было побеждать. Мнение народное о непобедимости татар уже поколебалось. Великий князь Московский Димитрий Иоаннович мог уже сказать словами Библии: Отступило время от них: Господь же с нами.

Но сильнейший удар за независимость Руси от ига татарского готовился разразиться, как мы уже сказали, на Куликовом поле, в битве, достойно поставленной народом наряду с знаменитейшими битвами на Полтавском и Бородинском полях.

Иго татарское казалось нашим предкам бичем Божиим, карою небесною, и потому, приготовляя оружие против мечей, копий и стрел неприятельских, чтобы победить врагов, шедшие на брань за независимость Отечества, готовили также оружие и против гнева Небесного. Это оружие били молитва и добрые дела, которыми предки наши хотели умилостивить разгневанное небо и снискать его божественную помощь.

«Каждый ревновал служить Отечеству,» - говорит Карамзин, - одни мечем, другие молитвою и делами». Между тем, как юноши и мужи блистали оружием на стогнах Москвы, жены и старцы преклоняли колена в святых храмах, богатые раздавали милостыню, особенно великая княгиня, супруга нежная и чувствительная.

Великий князь Московский Димитрий Иоаннович, готовясь уже к походу, хотел принять благословение от великого угодника Божия, всегдашнего заступника России, верного и скорого помощника в бедах наших, Святого Сергия, в то время «Игумена уединенной Троицкой обители, уже знаменитой добродетелями своего основателя», как прибавляет Историограф.

И вот великий князь вместе с братом своим Владимиром Андреевичем, со всеми князьями и воеводами, пред самым походом отправился к сему святому старцу.

Все летописцы единогласно повествуют, что сей угодник Божий предсказал великому князю битву кровопролитную, ужасную, но победу; - смерть многих православных воителей, но спасение Димитрия.

Великий князь со всеми бывшими с ним имел трапезу в монастыре Преподобного Сергия, потом сей святый старец окропил его и всех бывших с ним военачальников святою водою и в сподвижники дал ему двух иноков Александра Пересвета и Ослябю, из которых первый был некогда боярином брянским и витязем мужественным.

Вот чьи изображения в виде иноков, вооруженных копьями, поражают нас при входе во врата Симонова монастыря, - это изображения тех иноков, которых дал в помощь Сергия Радонежский Димитрию Донскому.

Угодник Божий дал им знамение креста, сказав: «вот вам вместо шлемов оружие непобедимое!"

Предсказание Преподобного Сергия исполнилось; помощь Божия не оставила русских, они одержали победу, она увенчала знамена в. князя. Каждому русскому, я думаю, известны подробности Мамаева побоища, знаменитого в летописях нашего отечества.

Но не дешево досталась нам эта победа, по сказанию некоторых летописцев число всех убитых простиралось до двухсот тысяч.

Князья Белозерские, отец с сыном, Торусский Феодор и Мстислав, Дорогобужский Дмитрий Монастырев, знатнейшие бояре Симеон Михайлович, сын тысяцкого, Николай Васильевич, внук Акинфов, Михаил, Андрей Серкиз Волуй, Бренко, Лев Морозов и многие другие были в числе убитых, они положили головы за Отечество.

В числе падших на Куликовом поле были и данные великому князю Димитрию угодником Божиим Сергием два инока Ослябя и Александр Пересвет. О смерти последнего летопись говорит следующее: «Выеде из полку татарского печенег богатырь велик зело и никто ж смеяше противу его. Тогда Пересвет чернец Любчанин (по Рост. Лет. Брянчанин) родом, иже бе в полку у Владимира у Всеволожа, двигся из полку вон и рече аз хощу с ним видетися. И бе на нем шелом Архангельского образа, вооружен бе схимою и рече: отци и братия простите мя грешного и брат мой Ослябя моли Бога за мя … И напусти на печенега и рече: игумен Сергий, помози молитвою своею! Крестьяне же вси воскликнуша: господи, помози рабу своему!

И ударишась крепко, мало что земля под ними не проторжес и спадоша с коней оба и умреша.

Так совершилася знаменитая битва Куликовская, Бог споспешествовал оружию россиян, победа осталась на стороне великого князя Димитрия Иоанновича, названного за нея Донским. Татары бежали, татарское иго было потрясено.

И русский в поле встал, хваля и славя Бога.

«Останавливаясь над трупами мужей знаменитейших – говорит Карамзин – великий князь платил им дань слезами умиленья и хвалою. Наконец, окруженный воеводами торжественно благодарил их за оказанное мужество, обещая наградить каждого по достоинству. И велел хоронить тела россиян. После, в знак признательности к добрым сподвижниках там убиенным, он уставил праздновать вечно их память в субботу Дмитриевскую, доколе существует Россия.

В Архангельской летописи говорится, что Димитрий Иоаннович велел тела знаменитых мужей, убитых в Куликовской битве, везти в Москву в колодах.

По возвращении в Москву вел. князь ездил в Троицкую Лавру, где Преподобный Сергий при нем служил панихиду за убиенных на Куликовом поле.

Тела, привезенные великим князем с Куликовской битвы, были погребены в Симоновом монастыре, основанном племянником Святого Сергия Феодором. Но напрасно стали бы вы искать между гробницами нынешнего Симонова монастыря могил Осляби и Пересвета, убитых в Мамаевом побоище: этих могил там нет.

Эти могилы, столь священные для сердца и для памяти каждого русского находятся не в Симоновом монастыре, а на Старом Симонове.

В истории Карамзина в томе V в примечании 82 сказано:

 «В приходской церкви Рождества Богоматери, разбирая колокольню сей церкви, называемой Старым Симоновым, в царствование императрицы Екатерины II-й, нашли древнюю гробницу под камнем, на коем были вырезаны имена Осляби и Пересвета: ныне она стоит в трапезе, а камень закладен в стене».

Тут же на Старом Симонове, как повествует предание, совершив поминовение о положивших живот за Отечество, Димитрий установил на вечные времена творить Субботу Димитриевскую, доселе совершаемую нашею церковию.

Когда вы будете в Симоновом монастыре, не забудьте побывать в небольшой бедной приходской церкви, находящейся в полуверсте от  него, столь прекрасной своим живописным положением, столь богатой своими драгоценными воспоминаниями …

Там вы можете поклониться деревянным гробницам над могилами Осляби и Пересвета.

Обязательный священник этой церкви во всякое время дня отопрет для вас церковь.

В заключение нашего рассказа, мы выпишем несколько слов из небольшой статьи, под заглавием Старое Симоново, помещенной в Московских Губренских ведомостях 1843 г. № 28.

«Народное предание рассказывает, что Великая Екатерина поклонялась на Старом Симонове памяти воинов и изъявляла желание лучше устроить церковь. Тем охотнее упоминаем о сем обстоятельстве, что в настоящее время несколько добрых людей, скрывая имена свои от человеков, имеют намерение исполнить волю монархини с тем, чтобы свято, неприкословенно сохранить каждый камень древней святыни, ничего не ломать и не переделывать в храме старом, но поддержать его, с разумным усердием и распространить пристроенный, зимний. Ожидаем и надеемся, что благочестивые москвичи, украшая монастырь, не оставят без внимания доброго дела и на Старом Симонове».

Я думаю, ничего более не остается сказать, как изъявить горячее желание, чтобы это благочестивое намерение любящих благолепие Дома Божия увенчалось полным успехом, чтобы их благое начинание пришло к благому окончанию. С своей стороны мы прибавим только то, что небольшие каменные памятники с едва заметными крестами, означающими место древнейших, прежде бывших престолов Старого Симонова, в настоящее врем уже на большое пространство отстоящие от церкви, уже сами собою как бы указуют приделы, в каких должны простираться церковь Старого Симонова.

Примечание

Автор упоминает, что уже в его время некоторые путали Сергиев пруд, у которого происходило действие повести Карамзина, с другим водоемом: под горою Симонова монастыря; автор повторяет ошибочное мнение, что Сергиев пруд - он же Медвежье озерко.