Куликово поле (Слово Патриарха Алексия II)

[О.Йе!]

Сражение на Куликовом поле русских с монголо-татарской ордой, совершившееся в 1380 году, не теряет своей важности и огромной значимости и теперь, на пороге нового тысячелетия.


Какой нравственный вывод мы, русские, должны извлечь из того победоносного урока? Вывод и выбор делать необходимо; ведь Куликовская битва - это не просто страничка истории; это - верный маяк в житейском море, полном подводных течений и водоворотов.

Начало нового века и тысячелетия ознаменовано для России набирающим силу стремлением уничтожить национальное самосознание, вытравить у русских память о том, что мы - русские, потомки тех славных, мужественных, свободных и сильных людей, которые гордо и с великим достоинством называли себя "Русь Святая", "Русь Православная". "Перестали понимать русские люди, что такое Русь! Она есть подножие Престола Господня. Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский". Эти слова всенародного российского пастыря святого праведного отца Иоанна Кронштадтского как нельзя более злободневны сегодня, когда решается судьба Отчизны" (Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Самодержавие духа. СПб, 1995. С.7).

Русь, едва родившись в X веке "от воды и Духа" в крещенской купели Днепра, стала камнем преткновения и лакомым куском для набиравшего силу ислама, грозившего ей с востока, и для западных христиан-католиков, братьев по крови, но уже не по духу; братьев, как сухая ветвь отломившихся от живого древа Христовой апостольской веры православной. Их хищные замыслы сводились к тому, чтобы сделать русских рабами, обратить их в мусульманство или католичество, заставить забыть свою веру и нацию.

Изначально Русь, являясь уделом Пресвятой Богородицы, была призвана стать великим христианским государством, несущим окружающим народам свет веры Христовой, утверждая в мире идеалы братства и любви. Русскому народу были дарованы огромные духовные силы Самой Матерью Божией.

Может ли государство, имея такую историю и такое предназначение, данное свыше, как послушание, от Господа, совратиться с правильного, хоть и тернистого пути и принять то, что предлагают ему иноземцы и иноверцы?

Велика опасность потонуть в мутных волнах все-европейского, общемирового образа жизни, забыть свою историю, свою культуру, язык, стиль поведения, называться безликим именем: "европеец", получить в недалеком будущем паспорт мирового стандарта, где уже не будет строчки с обозначением нашей национальности.

"Да не будет сего!", - скажем мы и вспомним доблесть и славу наших предков-героев, сохранивших политическую и национальную целостность Руси на все будущие века.

На заре зарождения русского государства, в начале XIII века, у его южных и восточных границ появился грозный сосед: Чингис-Хан, собравший под свою крепкую руку многочисленные кочевые дикие орды монголов и татар и с их помощью в короткое время завоевавший народы Сибири, Китая, Кореи, Бирмы, Вьетнама и Индонезии.

В 1219 году полчища Чингис-Хана вторглись в Среднюю Азию и завоевали ее. В 1222 году было захвачено Закавказье.

В 1223 году Русская земля в первый раз услышала о монголо-татарах: в том году несметные полчища ордынцев вошли через Северный Кавказ в Половецкие степи, разгромили половцев и гнались за ними до пределов России. Многие половцы бежали в Киевскую область и принесли туда весть о страшном неприятеле. Галицкий князь Мстислав Удалой собрал русских князей на совет в Киеве, где они решили идти на битву с татарами прежде, чем они вторгнутся в русские земли. Однако единства между князьями не было, они действовали по собственному усмотрению, ища лишь себе лично чести и славы.

"Казалось, сама природа предчувствовала что-то страшное. На западе появилась комета, величины необыкновенной, с хвостом, обращенным на юго-восток, наподобие копья. В то же лето сделалась необыкновенная засуха, леса и болота загорались; густые облака дыма закрывали свет солнечный; мгла тяготила воздух, и птицы, к изумлению народа, падали мертвые на землю" (Толстой М. В. История Русской Церкви. М., 1991. С.98).

31 мая 1223 года русско-половецкое войско встретилось с монголо- татарами на берегу реки Калки (ныне река Килипа близ г. Мариуполя). Несмотря на героизм русских воинов битва закончилась полным поражением. По словам летописцев, земля Русская от начала своего не видела подобного бедствия: прекрасное и многочисленное войско перестало существовать.

"…Невесела земля Русская; от Калякской битвы до Мамаева побоища тоской и печалью покрылась, плачет, сыновей своих поминая - князей, и бояр, и удалых людей, которые оставили домы свои, и богатство, жен и детей, и скот свой, и, заслужив честь и славу мира сего, головы свои положили за землю за Русскую и за веру христианскую" (Задонщина. Цит. по кн. "Меж Непрядвой и Доном". М., 1980. С.119).

Это страшное поражение повергло страну в ужас и уныние. Пришло запоздалое понимание того, что народ, при крещении посвятивший себя Богу, перестал исполнять данные им обеты - вместо братолюбия и единства он избрал вражду и разделение. Следствием этого и явилось вражеское нашествие и полный разгром. Народ молился в храмах, дабы Господь отвратил Свой гнев и помиловал Русь Православную.

Осенью 1237 года 140-тысячная татаро-монгольская армия под предводительством внука Чингис-Хана Батыя вступила в Рязанское княжество. Рязанский князь Олег Ингваревич Красный вышел с войском навстречу, но был разбит в жестокой битве. Пять дней Рязань отражала атаки воинов Батыя, пока монголо-татары не ворвались в город. Вся окрестность обратилась в пепел, было убито все население. Изнемогающего от ран князя Олега привели к хану. Удивленный его смелостью, красотой и юностью, хан Батый обещал оставить его в живых, предлагал ему свою дружбу и убеждал отречься от христианской веры. "Враги России не могут быть моими друзьями", - отвечал Олег. Татары предали его лютой мученической смерти. Князь-мученик почитается в Рязанской земле как местночтимый святой.

В праздник Сретения Господня, 2/15 февраля 1238 года татары подошли к стенам великокняжеской столицы - городу Владимиру. Князья Владимирские Всеволод и Мстислав, мать их княгиня Агафия с дочерью и снохами, многие верные их бояре, собравшись в соборном храме, просили епископа Митрофана облечь их в высший ангельский образ - схиму. Торжественно был совершен постриг; весь собравшийся в храме народ молился о спасении России. Неприятель, ворвавшись в город, поджег храм. Епископ благословил всех на смерть. Погибли все: кто от огня, кто от меча вражеского. Небесная Церковь приняла в свои вечные обители целый сонм владимирских мучеников. Их память Церковь чтит в день Собора Владимирских святых - 23 июня/6 июля.


4 марта 1238 года на реке Сити потерпело поражение объединенное войско владимиро-суздальских князей. В той битве погибли два Ростовских князя: Георгий и Василько. Впоследствии они были причислены к лику святых мучеников, и Церковь чтит их память 4/17 марта. Между славными воинами, павшими в это время за веру и Россию, Церковь чтит еще св. мученика Меркурия Смоленского (память - 24 ноября).

Не дойдя до Новгорода 100 километров, татары вернулись в приволжские степи. На обратном пути захватчикам встретился маленький городок Козельск. Жители его мужественно сопротивлялись. Выдержав семинедельную осаду, город пал. В живых не осталось ни одного защитника. "Князь Козельский, младенец, из племени князей Черниговских, пропал без вести: говорили, что он утонул в крови" (Толстой М. В. История Русской Церкви. Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1991. С.102).

"В 1239 году Батый обрушился на южную Русь. В результате двухлетней ожесточенной борьбы он разграбил Переяславль, Чернигов, Киев, Владимир-Волынский и другие южно-русские города. Русь была повержена окончательно. На огромных пространствах от Новгорода до Галича дымились груды развалин да лежали неубранными тела русских ратников и крестьян, отмечая места наиболее жестоких стычек завоевателей с мирными жителями" (Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Самодержавие духа. СПб, 1995. С.74).

В 1242 году через земли Венгрии, Боснии, Сербии и Болгарии Батый двинулся к странам Адриатического побережья. Но силы его войска уже были изрядно ослаблены захватами русских земель. Русь, приняв на себя основной удар, спасла от полного уничтожения Западную Европу.

В 1243 году Батый основал на захваченных землях новое государство - Золотую, или Кипчакскую, Орду, простиравшуюся от Иртыша до Дуная со столицей Сарай-Бату в низовьях Волги. Русские князья были превращены в данников хана, ограниченных в своей военной, экономической и государственной самостоятельности. 14 видов различных даров, повинностей, налогов тяжелым грузом легли на плечи порабощенной Руси. Русские князья были обязаны периодически являться в ставку хана для получения "ярлыков" - специальных документов, служивших единственным законным основанием и разрешением для власти на своих исконных фамильных уделах. По первому зову хана русские князья обязаны были присылать ему русские войска для участия в его хищнических походах.

Принято считать, что к Православию - вере порабощенной Руси - монголо-татары относились терпимо. По преданию, Тамерлану, в самом начале его завоевательных походов, в сновидении была предсказана победа устами христианского епископа. "В Орде свободно отправлялись всякие богослужения, и сами ханы присутствовали при совершении и христианских, и мусульманских, и буддистских, и иных обрядов" (Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Самодержавие духа. СПб, 1995. С.76). Однако принцип веротерпимости забывался, когда русские князья отказывались исполнять некоторые суеверные обряды, которые ордынцами почитались как священные. Так, прежде чем явиться на глаза к хану, надлежало проходить через "очистительные" огни, поклоняться изображениям умерших ханов, солнцу и кусту. По христианским понятиям это есть уже измена вере, и в случаях, когда не было возможности уклониться от поклонения подобным идолам, некоторые князья шли на смерть. Таковы были князь Черниговский Михаил и его боярин Феодор. Они приняли мученическую смерть в Орде за исповедание веры православной 20 сентября/3 октября 1246 года и ныне прославляются в сонме русских святых.

Тяжкое для Руси бремя иноземного ига длилось более 150 лет. Покорность завоеванных областей поддерживалась постоянными опустошительными набегами, предпринимавшимися с целью устрашения и грабежа. Лишь за последнюю четверть XIII века татарами было организовано полтора десятка походов в Россию. Покорные воле Божьей, русские люди понимали, что по грехам приемлют это наказание. "В это именно время вера Христова сильно распространилась, озарила самые дальние окраины России и проникла в самую глубь народной жизни. Она стала дорога России, стала для русского народа высшим сокровищем, за которое отдавалось охотно достояние, отдавалась самая жизнь" (Бахметева А. Н. История Русской Церкви для детей. М., 1904. С.253). Мечта увидеть Русь свободной вдохновляла их на восстания против поработителей. "В разных местах необъятной Родины русские патриоты выступали на защиту своих прав, имущества и чести. Вначале это были небольшие выступления местного характера, а когда укрепилась воля народа к достижению свободы, то выступления против захватчиков принимали характер открытых попыток свергнуть ордынцев. История сохранила немало примеров того, как русский народ восставал против поработителей, но только во второй половине XIV века создались условия для единого организованного выступления и сокрушительного удара по тяготевшему над Русью татаро-монгольскому игу. Русские князья убедились, что в одиночку они не смогут достичь освобождения, -необходимо единение всех сил и выступление организованное, нужен единый объединяющий центр. Таким центром и "головой всего дела явилась Москва, объединившая удельных князей вокруг себя" (Протоиерей Ростислав Лозинский. К 600-летию победы на Куликовом поле. Журнал Московской Патриархии, 1980, N 8. С.69).

Первую значительную победу после более чем столетнего рабства русские ратники одержали в 1278 году на реке Воже, в Рязанской земле. Там было разбито все ордынское войско. В то время великокняжеский престол занимал двадцативосьмилетний князь Московский Димитрий (1350-1389), праправнук св. благоверного князя Александра Невского и правнук св. благоверного князя Даниила Московского. Это сражение историки называют генеральной репетицией Куликовской битвы.

Какими качествами характера и какими духовными дарованиями обладал юный князь, в первом своем сражении победивший врага, который в страхе держал всю Европу и Азию?

"Когда воспринял он скипетр державы земли Русской, престол земного царства, отчину свою - великое княжение, по дарованной ему от Бога благодати, почести и славу, еще юн был он годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вел, и непристойных слов не любил, и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал. И Священное Писание всегда с умилением слушал, о церквах Божьих усердно заботился. И на страже земли Русской мужественно стоял, беззлобием отроку уподобляясь, а умом - зрелому мужу. Неприятелю же всегда был страшен он в бранях и многих врагов, на него поднимавшихся, победил" (Слово о житии Великого Князя Димитрия Иоанновича. Цит. по кн.: Памятники литературы Древней Руси. М., 1981. С.209).

Отец князя Димитрия Иоанн Иоаннович скончался в 1359 году, а в 1361 году юный князь получил от хана Амурата ярлык на верховную княжескую власть. Практически ни одного значительного государственного решения он не начинал без благословения Церкви. Три лица, облеченные духовным саном, были его советниками в наиболее важных ключевых вопросах, касавшихся судеб России: это Святитель Алексий, Преподобный Сергий Радонежский и Феодор, епископ Московского Симонова монастыря, впоследствии архиепископ Ростовский, племянник Преподобного Сергия.

После поражения ордынских войск на реке Воже правитель Орды Мамай понял, что власть Орды над Русью сильно пошатнулась. Он начал готовиться к большому походу на русские земли. Кроме несметных монголо-татарских полчищ он привлек на свою сторону войска Ягайло Литовского и Рязанского князя Олега.

Приближался грозный 1380 год. Узнав о приготовлениях Мамая, Великий Князь начал собирать силы для отпора: он понимал, что Русской земле угрожает повторение страшных ударов 1237-1240 годов и что именно на него Господь возлагает великую святую задачу - освобождение Руси. От самого рождения, тридцать лет князя окружало влияние великих молитвенников и подвижников благочестия его времени; в этой благотворной атмосфере его дух приобрел крепость и свободу. Он привык действовать в уповании на единого Бога, - и теперь, имея Бога своим Заступником, он оказался в силах выступить против Орды. "Под влиянием Церкви в его душе сформировалась и укрепилась идеяединой Русской земли. Противостояние татарам мыслилось ему не одинокой оппозицией Московского княжества, но отпором со стороны всех русских уделов, стремившихся не только освободить свою родную землю, но и защитить веру" (Канонизация святых. Поместный Собор РПЦ, посвященный юбилею 1000-летия Крещения Руси. Троице-Сергиева Лавра, 1988. С.41).

После праздника Успения Пресвятой Богородицы, когда в окрестностях Москвы уже собирались войска, Великий Князь со своими ближайшими друзьями отправился в Троицкий монастырь к Преподобному Сергию. Радонежский чудотворец благословил его идти на битву, уповая на Бога, и обещал свою молитвенную помощь. Он предсказывал ему победу, но ценой гибели многих сынов Отечества, которым уже готовятся на небесах святые венцы; говорил, что сам Князь останется жив. Димитрий Иоаннович просил Преподобного Сергия отпустить с ним на битву двух монахов - Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Вряд ли они - при численности войска в 150 тысяч - нужны были как подкрепление воинской силы, хотя в прошлом они были брянскими боярами-воинами; в их лице на бой с татарами отправлялся сам Преподобный Сергий. Ввиду смертельной опасности, грозившей им, которую провидел их игумен, они были пострижены в великий ангельский образ - схиму: на них были надеты схимнические облачения.

Накануне выступления Великого Князя против татар произошло чудесное событие: во Владимире были обретены мощи благоверного князя Александра Невского, прапрадеда Димитрия Иоанновича. Это Божественное знамение было достоверным свидетельством незримой помощи ему со стороны его великого предка, князя-воина.

На призыв к освободительному походу против ордынского угнетения откликнулись почти все княжества - за исключением Рязанского, Нижегородского и Тверского.

20 августа после молебна в Кремле полки двинулись к городу Коломне. Здесь произошло знаменательное событие, еще более укрепившее духовные силы Князя. Проезжая по лесу, он увидел на дереве икону Святителя Николая. Восприняв это явление как благоприятный знак, он воскликнул: "Сие место угреша мя! ". Князь дал себе обещание воздвигнуть здесь монастырь, если битва будет успешной.

"В то время Мамай встал за Доном, со всем своим царством, бушуя, и кичась, и гневаясь, и стоял три недели. Пришла к князю Димитрию еще одна весть: сказали ему, что Мамаево войско за Доном собралось и в поле стоит, поджидая на помощь Ягайла с литовцами, чтобы, когда соединятся, одержать сообща победу" (Летописная повесть о Куликовской битве. Цит. по кн.: Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М., 1981. С.117).

7 сентября, накануне празника Рождества Пресвятой Богородицы, русские войска перешли Дон. Таким образом Князь Димитрий дал понять войску,что отступления и бегства назад быть не может. Выстроив все полки, он обратился ко всему доблестному воинству: "Пришло, братья, время брани нашей и настал праздник Царицы Марии, Матери Божией Богородицы и всех небесных чинов; Госпожи всей вселенной, и святого Ее Рождества. Если останемся живы - ради Господа, если умрем за мир сей - ради Господа!" (Там же. С.121).

Наступила ночь "светоносного праздника Рождества Святой Богородицы… И сказал Димитрий Волынец Великому князю: "Хочу, государь, в ночь эту примету свою проверить". Когда наступила глубокая ночь, Димитрий Волынец, взяв с собой Великого князя только, выехал на поле Куликово, и, став между двуми войсками и поворотясь на татарскую сторону, услышал стук громкий, и клики, и вопль, будто…гром великий гремит; с тылу же войска татарского волки воют грозно весьма… по реке же Непрядве гуси и лебеди крыльями плещут, небывалую грозу предвещая. И сказал князь Великий Димитрию Волынцу: "Слышим, брат, -гроза страшная очень", - и ответил Волынец: "Призывай, княже, Бога на помощь!"

И повернулся он к войску русскому - и была тишина великая. Спросил тогда Волынец: "Видишь ли что-нибудь, княже?" - тот же ответил: "Вижу: много огненных зорь поднимается…" И сказал Волынец: "Радуйся, государь, добрые это знамения, только Бога призывай и не оскудевай верою!" (Сказание о Мамаевом побоище. Цит. по кн.: Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М., 1981. С.169).

В день битвы до полудня над Куликовым полем стоял туман; когда он рассеялся, две рати увидели друг друга. Посреди русского войска развевалось алое великокняжеское знамя с изображением Спаса Нерукотворного. Перед боем благоверный Князь "поехал по полкам и говорил в великой печали сердца своего:… "Отцы и братья мои, Господа ради сражайтесь и святых ради церквей и веры ради христианской, ибо эта смерть нам ныне не смерть, но жизнь вечная; и ни о чем, братья, земном не помышляйте, не отступим ведь, и тогда венцами победными увенчает нас Христос-Бог и Спаситель душ наших". (Там же. С.171).

Перед битвой в русский стан из Тоицкого монастыря была принесена грамота со словами благословения Преподобного Сергия. В его житии повествуется, как великий молитвенник, духовным оком прозревая весь ход битвы, - вплоть до ее исхода - молился за спасение земли Русской, называл имена павших и служил по ним панихиды.

Начало битвы было положено смертельной схваткой татарского богатыря Челубея и схимонаха Александра Пересвета.

Вопреки протестам своих приближенных, Димитрий Иоаннович решил принимать непосредственное участие в битве: он снял с себя великокняжеские доспехи и попросил надеть их на себя боярина Михаила Бренка, а сам облачился в одежду простого ратника. Им руководила готовность сразиться за веру и пострадать за Христа.

Перед полковыми образами Спаса Нерукотворного и Пресвятой Богородицы (эту икону после сражения стали именовать Донской) была вознесена молитва, и полки ринулись в бой. "Покрыли полки поле верст на десять - такое было множество воинов. И была сеча лютая и великая, и битва жестокая, и грохот страшный; от сотворения мира не было такой битвы у русских великих князей" (Летописная повесть о Куликовской битве. Цит. по кн.: Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М., 1981. С.123).

Как русские, так и ордынские воины гибли не только от мечей, копий и под копытами коней, - многие задыхались от страшной тесноты, давя друг друга. "Земля стонет страшно, грозу великую предрекая…, и огромное то поле Куликово прогибается, а реки выступали из берегов своих, ибо никогда не было стольких людей на месте том". (Сказание о Мамаевом побоище. Цит. по кн.: Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М., 1981. С.171).

Духовный смысл столкновения темной языческо-буддистско-мусульманской орды с Русью, которая только лишь три века тому назад стала единственной носительницей Православия, именуясь уделом Пресвятой Богородицы, был открыт некоторым, особо чутким участникам битвы. Они видели ангелов, помогающих христианам - во главе "трисолнечного полка" стоял Архистратиг Михаил, по небесам шествовали рати святых мучеников, и с ними - святые мученики воины Георгий Победоносец, Димитрий Солунский, страстотерпцы князья Борис и Глеб; от духовных воинств на татар летели тучи огненных стрел. Также видели, как над русским войском появилось облако, из которого на головы православных воинов опустилось множество венцов.

Для того, чтобы видеть все поле сражения, Мамай выбрал самое высокое место на поле. Это был холм, который впоследствии назвали Красным. Здесь, вдали от опасности, он простоял до конца сражения.

В начале боя татары теснили русских ратников. Тяжеловооруженная генуэзская пехота, которую Мамай выпустил вперед, разбила Сторожевой и Передовой полки. Следующий удар был направлен на Большой полк и на полк Левой руки, на которые устремилась ордынская конница. Полк Левой руки попятился перед этим неистовым натиском. Наступил критический момент боя. "Неприятель открыл себе путь к большим, или княжеским знаменам и едва не овладел ими; верная дружина отстояла их с напряжением сил. Еще князь Владимир Андреевич, находясь в засаде, был только зрителем битвы,… удерживаемый опытным Димитрием Волынским. Настал девятый час дня: сей Димитрий, с величайшим вниманием примечая все движения обеих ратей, вдруг извлек меч и сказал Владимиру: "Теперь наше время". Тогда засадный полк выступил из дубравы, скрывавшей его от глаз неприятеля, и быстро устремился на моголов. Сей внезапный удар решил судьбу битвы: враги изумленные, рассеянные не могли противиться новому строю войска свежего, бодрого, и Мамай, с высокого кургана смотря на кровопролитие, увидел общее бегство своих; терзаемый гневом, тоскою, воскликнул: "Велик Бог христианский!" и бежал вслед за другими. Полки российские гнали их до самой реки Мечи, убивали, топили, стан неприятельский и несметную добычу" (Карамзин Н. М. История государства Российского. Тула, 1990. Т. V. С.222).

Князь Димитрий был найден на поле, лежащим без сознания. Бог хранил князя; несмотря на многочисленные удары, принятые им от врагов, он остался невредимым от серьезных ранений.

Почти на 50 верст земля была усеяна мертвыми телами, и реки текли кровью… В битве погибла примерно половина русского войска. В "Задонщине" сказано, что "посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят три тысячи". Пало 12 князей и 483 боярина. Потери татар были еще более значительные. После победы "стоял князь великий за Доном на поле боя восемь дней, пока не отделили христиан от нечестивых. Тела христиан в землю погребли, нечестивых тела брошены были зверям и птицам на растерзание" (Сказание о Мамаевом побоище. Цит. по кн.: Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М., 1981. С.187). На месте битвы силами оставшихся в живых была построена кладбищенская церковь, которую освятили в честь Рождества Богородицы.

За победу на Куликовом поле князь Димитрий стал именоваться Донским, а в 1988 году, в тысячелетие Крещения Руси, он был причислен к лику святых "как святой благоверный на основании его больших заслуг перед Церковью и народом Божиим, а также на основании его личной благочестивой жизни, воплотившей спасительную христианскую идею пожертвования собой даже до крови ради блага и спасения ближних" (Канонизация святых. Поместный Собор РПЦ, посвященный юбилею 1000-летия Крещения Руси. Троице-Сергиева Лавра, 1988. С.48). Память его празднуется 19 мая/1 июня.

Благоверный князь Димитрий Иоаннович основал целый ряд монастырей и храмов в память об освобождении Руси. Накануне Куликовской битвы по благословению Преподобного Сергия были выстроены: Успенский Стромынский монастырь, где настоятелем стал ученик Преподобного Сергия Леонтий; Голутвинский монастырь в Коломне и каменный Успенский собор Симонова монастыря в Москве. После победы, как знак благодарности Господу за дарованную победу, им был воздвигнут Успенский монастырь на реке Дубенке, где первым его игуменом стал также ученик Преподобного Сергия, будущий святой Савва Звенигородский. На Куликовом поле был построен монастырь Рождества Богородицы: победа произошла именно в этот праздник. На месте явления ему по пути на битву иконы Святителя Николая князь построил Николо-Угрешский монастырь в 15 верстах от Москвы, а в самой Москве - церковь Всех Святых на Кулишках. Его благочестивая супруга княгиня Евдокия в память Куликовской битвы в Московском Кремле основала церковь Рождества Богородицы. В 1389 году, когда скончался князь Димитрий, в Кремле ею был основан Вознесенский женский монастырь, в котором она приняла постриг с именем Евфросиния и преставилась в 1407 году. Православная Церковь причислила ее к лику святых, и память преподобной Евфросинии, великой княгини Московской празднуется дважды в году: 17/30 мая и 7/20 июля.

"Как милый младенец у матери своей земля Русская: его мать ласкает, а за баловство розгой сечет, а за добрые дела хвалит. Так и Господь Бог помиловал князей русских, великого князя Димитрия Иоанновича и брата его, князя Владимира Андреевича, меж Дона и Днепра, на поле Куликовом, на речке Непрядве" (Задонщина. Цит. по кн.: Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М., 1981. С.111).

Господь помиловал землю Русскую. Тысячи героев, сложивших свои головы на берегах Дона и Непрядвы, облечены в венцы нетленные и предстоят у Престола Божия в торжествующей Церкви Небесной. Их мученической кровью полита родная земля, которая свята от святости их подвига. Ради спасения веры и церквей христианских они шли на смерть и обрели вечную жизнь. Церковь земная, благословившая их на победу, будет молитвенно помнить своих героев до скончания века.

"Победу на поле Куликовом невозможно правильно понять и оценить, не учитывая той исключительно большой роли, которую сыграла в этой победе Русская Православная Церковь. Ее история никогда не отделялась от истории народа. Его она как чадолюбивая мать взрастила и духовно питала у истоков государственного бытия. С ним она разделяла его трудности и испытания, разделяла и духовно наставляла, взращивала в нем великие нравственные ценности… В Святой Церкви память непреложна. И, празднуя вместе со своим народом наш великий юбилей величайшего национального значения, мы обращаем нашу благодарственную молитву к Подателю всех благ Господу нашему Иисусу Христу за явленные Им милости и благодатную помощь в годину испытаний, за славные победы, одержанные нашим народом. Мы чтим память великих героев Руси и благоговейно испрашиваем у Святителя Алексия и у Преподобного великого аввы Сергия… их непрестанных молитв о процветании Святой нашей Матери-Церкви и нашего родного Отечества. Их молитвами да сохранит Господь мир на земле, да спасет и помилует души наши и утвердит всех нас в добром следовании путем наших отцов и славных предков!" (Слово митрополита Таллинского и Эстонского Алексия {ныне - Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II} на торжественном акте в Покровском храме МДА 21 сентября 1980 года. ЖМП. N 12. 1980. С.14).

[Mik]

А вот для сравнения взгляд на проблему с точки зрения науки:


Владимир КИРИЛЛИН, доктор филологических наук

КУЛИКОВО ПОЛЕ: ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ СТОЛЕТИЯ

Куликовскую победу, одержанную русским воинством над ордами Мамая ровно 630 лет тому назад в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, 8 сентября 1380 года, в наши дни многие пытаются либо обесценить, либо абсурдно перетолковать, либо вовсе признать мифом, а не историческим фактом. Некоторые, например, считают столкновение враждующих сторон за Доном заурядной криминальной разборкой в условиях русско-ордынского военно-экономического союза; некоторые переносят место действия из-за Дона непосредственно в Москву, поскольку на известном пространстве в Куркинском районе современной Тульской области теперь ничего нет, там будто бы не найдено даже ни одного каменного наконечника от стрелы1.
Очевидно, что уже тезис о якобы существовавшем русско-ордынском военно-экономическом союзе совершенно некорректен. И вот почему.
В начале XIII века в Монголии произошли события, очень скоро сокрушительно повлиявшие на судьбы народов Азии и Европы. Как известно, верховный правитель монголов нойон Темучин, принявший титул и имя Чингисхана (ок. 1155-1227), создал новое объединённое государство2. Сформировав превосходно организованное, спаянное железной дисциплиной и жестоко контролируемое его личной гвардией войско, Чингисхан начал свои беспримерные завоевания. За два десятка лет правления он подчинил себе огромную территорию от Северного Китая и Маньчжурии до Туркестана и Казахстана. Один из его авангардных отрядов прошёл через Кавказ и в начале 1220-х годов проник в южнорусские степи и Крым. После смерти Чингисхана расширение Великой Монгольской империи столь же успешно продолжили его сыновья и дети последних. В частности, его внук хан Бату (по-русски Батый, 1208-1255), сын хана Джучи, организовал поход в Восточную и Центральную Европу, в ходе которого в 1237-1240 годах была завоёвана и безжалостно разорена Русь.
Под властью Батыя оказалась огромная территория - от Западной Сибири и Восточного Казахстана до Карпат, от Северной Руси до Крыма и Кавказа, которая в русских летописях обозначена как "Большая Орда", а у немецкого путешественника начала XV века Шильтбергера - "Большие татары" (термин "Золотая Орда" становится известен только с XVI века). Здесь, в низовье Волги, недалеко от современной Астрахани, Батый основал столицу своего улуса, назвав её Сараем. Народонаселение Батыева ханства было многообразным в этническом, культурном и религиозном отношениях: его составили восточные славяне, мордва, черемисы, волжские булгары, башкиры, огузы, половцы-кипчаки, остатки печенегов и хазар, аланы, черкесы, готы, греки, итальянцы; это были язычники всяких мастей, мусульмане, христиане разных традиций. Однако властные функции в нём принадлежали исключительно представителям монгольского, включая и татар, этноса, которые, будучи в меньшинстве, постепенно смешивались с тюрками, усваивая и тюркскую речь.
При этом применительно к Руси вряд ли правомерно говорить о монгольской оккупации. Сараю главным образом и прежде всего был интересен политический контроль над относительно самостоятельной деятельностью разрозненных русских князей, сбор налогов в виде регулярной или же незапланированной дани, обычно весьма тяжёлой, и пополнение войск свежими силами. Князьям как ханским вассалам собственно и вменялось в обязанность выполнение этих задач под наблюдением присланных из Орды баскаков. Когда же возникало сопротивление, то на Русь направлялись суровые карательные экспедиции.
К счастью, завоевание монголами Руси не повлекло за собой их массового перемещения на русские земли. Здесь их представители оставались в абсолютном меньшинстве и, скорее, сами испытали влияние - во всяком случае, культурное - со стороны восточных славян. Ведь Орда не была культурно единой даже в составе правящей верхушки. На это указывает, между прочим, динамичность последней в религиозном плане: во время завоевания Руси ханы - ещё огнепоклонники, со второй половины XIII века в Сарае начинает усваиваться ислам, но вместе с тем существует христианская церковь и некоторые ханы женятся на христианках (Ногай (ум. 1300) - на внебрачной дочери византийского императора Михаила Палеолога, Узбек (ум. 1342) - на дочери византийского императора Андроника Младшего); роднятся ордынцы в том числе и с русскими князьями, например, женой московского князя Юрия Даниловича (ум. 1325) была Кончака, родная сестра Узбека, в крещении Агафья.
Более того, постепенно некоторые из среды завоевателей мирно переселяются на Русь, становясь основателями знаменитых русских фамилий, например, Аксаковых, Корсаковых, Салтыковых. Более или менее очевиден результат не влияния, а взаимовлияния на уровне языкового общения между Русью и Ордой.
Союзничество русских с Ордой - факт очень условный, относительный и вынужденный, говоря метафорически, временное содружество ягнят с волком. Правда, подразумевая в данном случае под "овечкой" Северо-Восточную Русь, надо всё же отчётливо понимать, что в реальной внешней межгосударственной обстановке XIII-XIV столетий, русским князьям куда выгоднее было поддерживать со своими юго-восточными сюзеренами мир, нежели воевать с ними. Всё-таки Орда была сравнительно веротерпима, что, правда, не исключало бесчеловечной жестокости ордынцев по отношению к побеждённым во время набегов, и не стремилась к полному захвату территорий. Это понял ещё святой благоверный князь Александр Невский (ум. 1263). Благодаря гибкости и расчётливости его потомков Северо-Восточная Русь сохранила свою государственность, свою культурную самобытность и к XIV веку постепенно, подавив в себе тяжкое чувство угнетённости от ордынского ига, воспрянув духовно, накопила внутренние силы для успешного его преодоления. Данный процесс, между прочим, удачно согласовывался с неуклонным укреплением Москвы как центра Русской земли и с последовательной концентрацией в руках московских князей политических, финансовых и военных сил. Вот что стало исходным основанием победы на поле Куликовом.
Разумеется, имела место и совокупность обстоятельств. Так, ко второй половине XIV века Орда заметно ослабла, умалившись в своих внешних границах и, главное, распавшись на несколько ханств. Кроме того, с конца 1350-х годов правление монгольской элиты в Сарае пережило череду кровавых династических распрей между потомками хана Джучи, что способствовало выдвижению на вершину ордынской власти более талантливых в военно-политическом плане представителей других родов, в частности Мамая - "темника", то есть правителя и военачальника крымского хана Абдуллы. От имени последнего Мамай и начал своё правление в западной части Орды - на пространстве между Волгой и Днепром, в Крыму и Предкавказье. Начиная с 1361 года он несколько раз достигал главенства в самом Сарае, всякий раз пользуясь прикрытием законных, но номинальных, марионеточных ханов, с калейдоскопической скоростью сменявших друг друга.
При этом интерес Мамая к Северо-Восточной Руси неизменен. Он последовательно играл на противоречиях между русскими князьями, особенно между московским Дмитрием Ивановичем (1350-1389) и тверским Михаилом Александровичем (1333-1396), спекулируя великокняжеским ярлыком. Но и собственное положение Мамая неустойчиво. С одной стороны, усилились позиции Дмитрия Ивановича. Ему удалось, во-первых, подчинить себе многих русских князей; во-вторых, достичь соглашения с Мамаем об уменьшении дани и даже не платить ему последней, то есть добиться экономической независимости; в-третьих, проявить вместе с тем свою военную мощь: в 1376 году московский князь осадил волжский город Булгар и вынудил у мамаева наместника Махмата Солтана признание в покорности, а в 1378 году он вообще наголову разбил у впадающей в Оку реки Вожи посланные Мамаем на Русь войска. С другой стороны, из восточной половины Орды явился очень сильный правитель и кровный потомок Джучи хан Тохтамыш: к 1380 году он захватил Сарай, угрожая дальнейшим своим продвижением в западную половину улуса. В такой ситуации самовластному Мамаю оставалось либо немедленно оказать Тохтамышу сопротивление, либо сначала захватить Москву, укрепиться за счёт русских ресурсов и уж потом выступить против династически законного хана. Так что для Мамая поход на Москву был, в сущности, частью плана его борьбы за власть в Орде. Таким образом, столкновение Руси с Мамаем никак нельзя низвести до масштаба бандитской разборки.
Ещё более странным представляется сомнение относительно историчности факта Куликовской битвы в 1380 году. Вроде бы серьёзным основанием для такового является отсутствие весомых материальных подтверждений этого события в виде множества археологических фактов. Однако, во-первых, в Средние века всё оружие - стрелы, копья, мечи, булавы, щиты и прочее - как вещи, потребные в воинском деле и дорогие, никогда не оставляли на местах сражений, так что их сегодняшнее отсутствие в земле Куликова поля вполне объяснимо. Во-вторых, скептики почему-то подзабыли, что то самое место, где произошло указанное сражение, исстари было пахотным, тем не менее ещё в конце XVIII - начале XIX века, по сообщениям тогдашней печати, крестьяне всё же находили на нём и человеческие останки, и разные предметы древнего вооружения3. И остаётся только сожалеть, что археология в то время была в весьма зачаточном состоянии, так что в XX столетии стали возможны лишь единичные находки предметов, относящихся к эпохе битвы: кольчуга, наконечники копий, сулица4.
Зато абсолютно убедительны свидетельства народной памяти. Так, в русских рукописных книгах 1440-х годов - "Рогожском летописце", "Симеоновской летописи", "Новгородской первой летописи младшего извода" - содержится краткий рассказ "о великом побоище, иже на Дону"5, созданный, вероятно, ещё в конце предшествующего столетия. Несколько летописных сводов последней трети XV- первой половины XVI века - "Софийская первая летопись старшего извода", "Новгородская четвёртая летопись" и др. - сохранили пространную летописную "Повесть" о Куликовском сражении6, текст которой, возможно, восходит к несохранившемуся сочинению, написанному почти сразу после описанного в нём события. Видимо, к рубежу XIV-XV веков относится знаменитая поэтическая песнь "Задонщина"7, самые ранние списки которой датированы концом XV столетия. Упоминание о битве имеется в литературно замечательном "Слове о житии и о преставлении великого князя Димитрия Ивановича"8, а также в "Житии преподобного Сергия Радонежского"9, составленных, по мнению учёных, блестящим русским писателем конца XIV - начала XV века Епифанием Премудрым. Наконец, позднее, как полагают, на рубеже XV-XVI столетий, было создано самое подробное и самое популярное среди древнерусских книжников описание Куликовского сражения - "Сказание о Мамаевом побоище". Конечно, все указанные источники нельзя считать сугубо документальными свидетельствами: это прежде всего литературные формы духовно-художественного осмысления происшедшего. Но всё же их определённая фактографичность несомненна. Поэтическими по типу источниками являются и устные народные исторические песни - "Новгородцы идут против Мамая", "На поле Куликовом"10 и другие, сохранившиеся в записях начиная с XVII века. Кроме того, упоминания о битве обнаружены в некоторых княжеских грамотах XV столетия, она подтверждается данными древних разрядных книг и родословий, свидетельствами многих других памятников древнерусской письменности11.
В связи с этим нельзя оставить без внимания традицию православной церкви поимённо поминать за богослужением умерших христиан. Известно, в частности, что воинов, "от татар… избиенных" поминали, по крайней мере, с конца XIV века в родительскую - "Димитриевскую" - субботу недели перед 26 октября по старому стилю. Этот передаваемый от поколения к поколению святой обычай частично отображён специальными древнерусскими книгами - "Синодиками", в которых среди присно поминаемых обнаруживаются и имена некоторых участников Куликовской битвы12, известных, например, по "Сказанию о Мамаевом побоище".
Наконец, действительность этого события подтверждается краткими сообщениями немецких хронистов конца XIV-XV веков - неизвестным автором "Торуньских анналов", затем Детмаром Любекским, Иоанном Поссильге13, Альбертом Кранцем14; о победе также сообщали их современники - персидский и арабский историки Назим-ад-дин Шами15 и Ибн Халдун16. Таким образом, сам факт столкновения в 1380 году московского и великого владимирского князя Дмитрия Ивановича с полчищем Мамая, конечно же, никак нельзя опровергнуть. Да и вообще невозможно представить себе, как это народ в собственной своей памяти сам себя обманывал всё прошедшее с тех пор время, пока не был "разоблачён" современными ниспровергателями! Право, поневоле думается то ли о невежестве, то ли о недобросовестности, то ли о преднамеренном идейном ревизионизме.
Кстати, почему, интересно, у ниспровергателей битвы нет возражений относительно реальности других монгольских набегов на русские земли начиная с 1237 года? Так, в 1253 году была "Неврюева рать", в 1293-м - "Дюденёва рать", в 1322-м - "Ахмылова рать", в 1377-м - набег Араб-шаха, в 1382-м - разгром Москвы ханом Тохтамышем, в 1408-м - рать Едигея и так далее. Сколько было подобных нахождений на Русь - и больших и малых, но всегда опустошительных! О них тоже известно по сравнительно поздним источникам, но удивительным образом достоверность их в данном случае почему-то не опровергается…
Итак, Куликовская битва всё же была! К сожалению, её ход может быть описан только на основании перечисленных выше источников. При этом воссоздание картины реально происшедшего, надо признать, представляет по-настоящему огромную трудность, ибо все сохранившиеся тексты не являются точными свидетельствами: в ряде фактов они противоречивы, в некоторых случаях искажают историческую правду за счёт преувеличений, анахронизмов, домыслов, нарочитой идеализации во имя идейно-художественного, поэтического осмысления воспоминаний об одержанной над полчищем Мамая и весьма значимой для последующей истории русской государственности победе. Так что выявление в них достоверной информации - это большая проблема историков-профессионалов, предполагающая строгую академичность соотнесения и научного анализа всех имеющихся данных, а не запальчивые и спекулятивные соображения дилетантов. Необходимо критическое, опирающееся на комплексный подход, но вместе с тем и бережное использование повествований о битве и других данных. Именно поэтому, несмотря на огромное число разного рода сочинений о Мамаевом побоище, целостных его описаний не так уж много, да и в них многие суждения о нём до сих пор остаются спорными17. Значительно лучше обстоит дело с текстологическим и литературно-историческим изучением имеющихся в распоряжении учёных повествований, а также с их научными публикациями18.
И всё же вкратце попытаюсь воспроизвести известное.
Летом 1380 года Мамай выступил с огромным - по источникам, из 100-150 тысяч человек - войском против Дмитрия Ивановича. Согласно "Сказанию о Мамаевом побоище" его целью, вопреки политике Сарая, было полное завоевание подвластных московскому князю земель19. Мамая согласились поддержать великий князь литовский Ягайло Ольгердович (1350-1434), а также князь рязанский Олег Иванович (ум. 1402). Правда, некоторые тексты свидетельствуют, что Олег вместе с тем послал известие в Москву о совместных планах Мамая и Ягайло. Несмотря на то, что ранние повествования весьма резко осуждали Олега за отступничество, всё же двойственность его поведения, так сказать, службу "и вашим и нашим" вполне можно понять. Ведь дело происходило в условиях, когда между властителями отдельных русских земель шла неприкрытая борьба за главенство, а ход и итоги этой борьбы определялись в значительной степени извне - политикой Орды и Литвы. Будучи относительно самостоятельны, князья ни в чём не были обязаны друг другу, но и союзные договоры нередко нарушались.
Кроме того, само положение Рязанской земли среди прочих русских областей просто должно было вынуждать Олега из двух зол выбирать наименьшее: и Москва стремилась его подчинить себе, и кратчайшие пути на Русь из Сарая пролегали через его землю, так что при ордынских набегах первый и самый тяжкий удар, например, как в 1378-м от Мамая, всегда доставался рязанцам. Заметим также, что о действиях Олега во время Мамаева похода 1380 года мы ведь знаем по источникам сугубо литературным и сравнительно поздним, авторы которых, несомненно, оценивали происшедшее с точки зрения итогов исторического хода развития русской государственности. Как на самом деле вёл себя Олег в обстоятельствах борьбы Дмитрия Ивановича Московского с самовольным ордынским темником Мамаем, документально не известно. Правда, известно, что действительно имел место союзный договор Олега с Ягайло, расторгнутый в 1381-м по случаю заключения союза с Москвой, и что затем он действительно выступил против князя Дмитрия, когда во время похода на Русь Тохтамыша он ради избавления Рязанской земли от разорения примкнул к ордынцам и способствовал их продвижению к Москве. Как говорится, худая молва крепче доброй славы. Вероятно, в сознании живших позднее русских книжников сведения об Олеге, несмотря на последующие его мирные отношения с Москвой, обобщились в пользу его позорного коварства по отношению к своим соплеменникам и единоверцам.
Но даже если суд соотечественников над этим князем и был в чём-то правым, надо отдать должное неизвестным русским книжникам, работавшим над разными версиями "Сказания о Мамаевом побоище": под их пером, в отличие от краткого и пространного вариантов "Повести", рязанский князь - не однозначно отрицательная фигура. Так, после Куликовской победы он хотя и скрывается в Литве, однако сам перед собою всё же горько раскаивается в своём двурушничестве как грехе безбожия: "Горе мнh грhшному и отступнику вhры Христови, аз поползохся, что видех, къ безбожному присяглъ". Поразительная чёрточка национального характера и духовность понимания истории - милость к падшим!
Узнав о выступлении против Руси и попытавшись было - безуспешно - остановить врага богатыми дарами, Дмитрий Иванович призвал русские земли к отпору, и вскоре ему удалось собрать значительную рать, правда, примерно на треть меньшую Мамаевой (источники указывают разные цифры). Но не все русские земли пришли на помощь Дмитрию: в его войске по разным причинам не было отрядов из Великого Новгорода, Твери, Смоленска, Рязани, Нижнего Новгорода20.
Как свидетельствует "Сказание о Мамаевом побоище", вместе с военными приготовлениями к сражению Дмитрий Иванович очень серьёзно предался духовному укреплению, отслужив молебны в кремлёвском Успенском соборе перед образами Спасителя, Пресвятой Богородицы, святителя Петра и в Архангельском соборе перед образом архангела Михаила, испросив благословение себе и своим воинам у радонежского подвижника и игумена Троицкого монастыря преподобного Сергия. С XV века на Руси знали и верили, что святой старец, предрекая князю победу, отправил вместе с ним "на брань" двух своих духовных чад - иноков Александра Пересвета и Андрея Ослябю.
В конце августа Дмитрий Иванович двинулся из Москвы в Коломну и оттуда, "урядив" свои полки, дальше на юг. Он стремился опередить соединение Мамая с союзниками, что ему и удалось. 8 сентября на рассвете его войско перешло с левого берега реки Дон на правый, в то место, где в эту реку впадала Непрядва. Переправа была уничтожена, пути отступления отрезаны водой. На Куликовом поле русские оказались прямо перед врагом, но зато защищёнными позади, с правого и левого флангов от обходных манёвров мамаевой конницы. Войска московского князя расположились как бы эшелонами: за Передовым, или Сторожевым, полком под командованием князей Дмитрия и Владимира Всеволодовичей стал Большой полк из пеших воинов во главе с московским боярином Тимофеем Васильевичем Вельяминовым; справа и слева исполчилась конница, подчинённая, соответственно, Микуле Васильевичу Вельяминову и бывшему полоцкому князю Андрею Ольгердовичу; позади этого основного войска также находилась конница - резервная, возглавляемая переяславским князем Дмитрием Ольгердовичем. Но главная тактическая заслуга Дмитрия Ивановича состояла в том, что в дубраве на берегу Дона он скрыл резервный Засадный полк, который возглавили князь Владимир Андреевич Серпуховской и воевода Дмитрий Михайлович Боброк Волынский.
И конечно же, огромное значение имела сила духа, с которой русское воинство вышло на борьбу и которую отчётливо понял, например, создатель "Сказания о Мамаевом побоище", вложивший в уста московского князя речь вроде этой: "Отцы и братия, Господа ради подвизайтеся, святыхъ ради церквей и вhры христианскыя! Сиа бо смерть на живот вhчный! Ничто же земнаго помышляйте! Не уклонимся убо на свое, о воини, да вhнци побhдными увяземся от Христа Бога, спаса душам нашим!" Укреплённые настроением своего предводителя, воодушевлённые новым - письменным - благословением преподобного Сергия Радонежского, уверенные в своём стоянии за правду русские воины ждали приближения полчищ Мамая. Психологически глубоко и исторически верно понимал повествователь это состояние неколебимого и сосредоточенного ожидания и святой готовности отдать жизнь: в стане русских "бысть тихость велика", тогда как со стороны противника слышался "стук великъ и кличь, яко торгъ снимается и яко градъ зижется". Как красноречив это контраст между спокойной твёрдостью и вызывающей наглостью!
Согласно "Сказанию о Мамаевом побоище", битва началась поединком между троицким иноком Александром Пересветом и ордынским ратником, имя которого - Челубей, Телебей или Темир-мурза - появляется в переделках "Сказания" лишь с XVII века. Оба богатыря погибли, ударив друг друга копьями. Сразу после этого полки противников сошлись: "И ступишася крhпко бьющеся, но сами о себя разбивахуся, под конскими ногами умираху, от великия тhсноты задыхахуся, яко не мощно бh вмhститися на поле Куликове, мhсто то тhсно меж Дономъ и Мечею. На томъ полh силнии полки сступишася, из нихъ же выступиша кровавые зори от блистания мечнаго, велик стукъ бысть и звукъ от копейнаго ломления, яко не мощно бh слышати, ни зрhти грознаго и горкаго часа, в колико тысящь създаниа божия погибает…" Через некоторое время русские рати стали слабеть под натиском мамаевских сил. Лично участвовавший в этом бою великий князь Дмитрий Иванович был ранен и "нужею склонися с побоища, яко не мощно бh ему".
Видя "великую пагубу христианскую", начальник русского Засадного полка князь Владимир Андреевич хотел было выступить на врага, но его остановил мудрый и прозорливый Дмитрий Волынец. "Бhда велика, княже! - сказал он. - Не уже прииде година! Начиная бо без времени, вред себh приимет! Мало убо потръпим, да время получим и отдадим въздание противникомъ!" И не раз ещё останавливал Волынец порывы своих соратников, со слезами смотревших из засады, как гибнут их товарищи. Наконец нужный момент настал, и воевода воскликнул: "Братья и друзи, дръзайте! Сила бо Святого Духа помогает намъ". Неожиданно русские ратники, "аки соколы изучены" на жаворонков, налетели на ордынцев с тыла. Исход битвы был решён. С криком "Увы нам! Христиане умудриша насъ!…" воины Мамая бросились бежать, и "ни единъ не могий избыти, бяху бо кони их потомлены".
Сам Мамай едва спасся. Но свою борьбу за власть в Орде и на Руси он бесславно проиграл: после бегства с Куликова поля он был разбит на реке Калке своими же собратьями, подчинёнными хана Тохтамыша, нового правителя Сарая, и, брошенный войсками, бежал в Крым, где очень скоро был убит. Узнав о поражении Мамая, Ягайло поспешил ретироваться; к нему в Литву от гнева победителя удалился и Олег Рязанский. А князь Дмитрий Иванович, отдав погребальные почести погибшим ратникам, с триумфом и молитвенной радостью возвратился в Москву, вновь посетил преподобного Сергия теперь уже ради благодарственных богослужений и "сяде на своём княжении". Отныне - за одержанную им победу - его любовно и горделиво стали величать Донским.
Может показаться странным, что собственно в Орде поход Мамая на Русь не вызвал совершенно никакого отклика и в анналах ордынской истории он никак не отразился. Скорее всего, в Орде авантюра Мамая воспринималась как малозначимое событие. Во-первых, против Руси выступил самозванец и узурпатор власти, главенство которого в сознании монгольской элиты было и сомнительным, и призрачным; во-вторых, он опирался на войска разноплеменных наёмников, единственным объединяющим интересом которых были грабёж и личное обогащение; в-третьих, для Орды в целом поход Мамая действительно не был делом государственной важности и не потребовал от неё предельного напряжения, более того, поражение Мамая даже облегчило укрепление в Сарае законной власти в лице хана Тохтамыша: он верховенствовал в Орде с 1380 по 1395 год.
Напротив, для Руси означенное событие имело чрезвычайную важность. Действиями воинов Дмитрия руководил непреложный мотив освобождения от унизительного ига, то есть они были едины в своих интересах. Но от них потребовалась максимальная концентрация сил, так что в результате в этой битве Русь от предельного напряжения выдохлась и уже два года спустя, когда Тохтамыш осадил Москву, она не смогла оказать никакого сопротивления. Однако Куликовская победа всё-таки дала свои благие результаты: то ли по Божиему промышлению, то ли по счастливой случайностиона произошла именно в день Рождества Пресвятой Богородицы, и в этом народное сознание видело её высокий духовный смысл, ибо таким совпадением подтверждалась правота искони существовавшей в сердцах христиан веры в особое заступничество Преблагой Матери Иисуса Христа за род человеческий, в частности за Русскую землю. Победа возвысила авторитет московского князя, она навсегда изменила характер отношения к Орде и тем самым ознаменовала будущий конец хозяйничанью ордынцев на Руси. Иными словами, это событие, в сущности, имело созидательное значение для будущей России. Именно поэтому, несомненно, оно оставило столь глубокий след в народной памяти.
Спросим себя: что было бы со всеми нами - русскими, белорусами, украинцами, мордвой, чувашами, татарами, кавказскими народами, якутами, коряками, если б этого события и других ему подобных не было вовсе; если б, например, силы Великой Монгольской империи не иссякли в её стремлении расширяться и порабощать; если б она не ослабла в преодолении собственных внутренних противоречий; если б раздробленная на мелкие княжества Северо-Восточная Русь не стремилась к объединению; если б населявшие её люди не сопротивлялись ни Западу, ни Востоку, а сидели смиренно у своих печек и продолжали безропотно платить дань Орде или подставлять свои головы под мечи крестоносцев; если б они не хранили свято свою веру и своё понимание правды, не были столь энергичны, предприимчивы, дальновидны, упорны, терпеливы, тверды, самоотверженны?.. Что было бы? Ответ ясен: ход и вектор истории сложился бы как-то иначе. И Россия, если б сегодня и существовала, то была бы другой. Поэтому, как бы и с каких позиций ни относиться к победе благоверного князя Димитрия Донского над Мамаем, совершенно очевидно её поворотное значение для жизни наших предков в целом. Ею, хотим мы того или нет, определён был дальнейший путь развития нашей страны и всех населяющих её народов, как, например, будущее Европы - походами Юлия Цезаря, будущее Франции - революцией, будущее Соединённых Штатов Америки - победой северян над южанами. И последнее. Почти сотню лет назад гений русской поэзии Александр Блок, перепечатывая в своём "Собрании стихотворений" цикл "На поле Куликовом", снабдил его примечанием: "Куликовская битва принадлежит… к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение…" Кажется, проницательнее о смысле этого "начала высоких и мятежных дней" не сказать…

Примечания
1. Считаю необходимым указать здесь на работы серьёзнейшего современного историка, который глубоко, тонко и иронично подверг критике декларации подобного рода: Кучкин В. А. Русь под игом: как это было? М. 1991; Он же. Новооткpытая битва Тохтамыша Ивановича Донского (он же Дмитpий Туйходжаевич Московский) с Мамаем (Маминым сыном) на московских Кулижках//http://hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/kuchkin.htm.
2. Основательный обзор истории этого государства см., например: Насонов А. Н. Монголы и Русь (История татарской политики на Руси). М.; Л. 1940; Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь; М. 1997; Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск. 1960.
3. Нечаев С. Некоторые замечания о месте Мамаева побоища//Вестник Европы. 1821. № 14. С. 125; Афремов И. Куликово поле с реставрированным планом Куликовской битвы в 8 день сентября 1380 г. М. 1848. С. 63, 69.
4. Кирпичников А. Н. Куликовская битва. Л. 1980. С. 84-85.
5. Памятники Куликовского цикла. СПб. 1998. С. 9-11; 22-23.
6. Её разные варианты опубликованы: Памятники Куликовского цикла. С. 30-41; 65-82.
7. Её разные варианты опубликованы: Там же. С. 89-91; 97-104; 112-119; 126-132.
8. Новгородская четвёртая летопись//ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. Л. 1925. С. 351-366; Софийская первая летопись//ПСРЛ. Т. 6. СПб. 1853. С. 104-111.
9. ПЛДР: XIV - середина XV века. М. 1981. С. 286-388.
10. Исторические песни. Баллады. М. 1986. С. 65-66.
11. Подробнее об этом см.: Горский А. Д. Куликовская битва 1380 г. в исторической науке//Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины (материалы юбилейной научной конференции). М. 1983. С. 15-19.
12. См., например, рукописи конца XV в.: РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. № 289. Л. 155; ГИМ. Синодальное собр. № 667. Л. 68-68 об. Последний "Синодик" опубликован: Древняя Российская Вивлиофика. 2-е изд. Ч. 6. М. 1788. С. 450-451.
13. Пашуто В. Т. Возрождение Великороссии и судьбы восточных славян//Пашуто В. Т., Флоря Б. Н., Хорошкевич А. Л. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М. 1982. С. 45.
14. Бегунов Ю. К. Об исторической основе "Сказания о Мамаевом побоище"//"Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла. М.; Л. 1966. С. 508.
15. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 2: Извлечения из персидских сочинений. М.; Л. 1941.С. 109.
16. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч. Т. 1: Извлечения из сочинений арабских. СПб. 1884. С. 389.
17. Укажу только некоторые труды: Гейсман П. А. Поход великого князя Дмитрия Ивановича от Москвы к верховьям Дона и сражение на Куликовом поле 8 сентября 1380 года. С 7-ю планами и схемами. Киев. 1913; Тихомиров М. Н. Куликовская битва 1380 года//Повести о Куликовской битве. М. 1959. С. 335-376; Кирпичников А. Н. Указ. соч.; Кучкин В. А. Победа на Куликовом поле / Вопросы истории. 1980. № 8. С. 3-21; Буганов В. И. Куликовская битва. М. 1980; Каргалов В. В. Куликовская битва. М. 1980; Скрынников Р. Г. Куликовская битва: проблемы изучения//Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины… С. 43-70.
18. Шамбинаго С. К. Повести о Мамаевом побоище. СПб. 1906; Сказание о Мамаевом побоище. СПб. 1907; Шахматов А. А. Отзыв о сочинении С. К. Шамбинаго "Повести о Мамаевом побоище" (СПб. 1906)//Сборник ОРЯС. Т. 81. № 7. СПб. 1910. С. 79-204; Сказания и повести о Куликовской битве. Л. 1982; Памятники Куликовского цикла...
19. Здесь и далее текст "Сказания" цитируется по изданию: Памятники Куликовского цикла. С. 137-194.
20. Горский А. А. Москва и Орда. М. 2000. С. 97-99.

Источник: Журнал "Родина". 2010. № 8.

http://www.istrodina.com/rodina_articul ... 3638&n=162

[О.Йе!]

надо прочитать, чтобы выявить основные отличия.

[octavia]

много букав... ниасилил!
может в картинках есть?

[О.Йе!]

щас по телеку идет фильм "Александр Невский". там правда про Чудское озеро наверно)